Исследуем горнолыжный Архыз

 Обнаружил в старых документах кусочек истории... Свой членский билет Союза журналистов СССР №103926.  На всякий случай стер Псевдоним )))

НЕОЖИДАННЫЙ МЕТЕМПСИХОЗ или осенняя история

 

                                                                                                                       Павел Мухортов

                            НЕОЖИДАННЫЙ МЕТЕМПСИХОЗ

                                           Или осенняя история

     После  заказанного в церкви сорокоуста по ушедшему отцу прошло  уже  две недели.  Середина октября радовала ярким солнышком, сверкающими  в его лучах  покрытыми утренней росой  листьями, поражая всей гаммой необыкновенных  красок, какие бывают  у только что намытого на сибирском прииске  золотого песка с рыжими оттенками благородной ржавчины. А на восходе не до конца еще опавшая листва берез  была буквально полупрозрачной, и казалось,  словно на ветках кто-то развесил  светящиеся куски дорогого медового янтаря. Воздух, не смотря на  вкусную пряность, удивлял  прозрачностью.  Шуршащие звуки  от  гонимых  легким ветерком  по асфальту сухих листьев успокаивали душу. Природа  дарила свое предзимнее чудесное тепло.

     Наши  две собаки то и дело бегали полаять во двор, а через пару минут просились обратно в дом. И  чтобы они не отвлекали от дел, дверь на веранду была открыта.  Комары, осы и мухи на улице уже пропали, и сетка против них, прикрывавшая все лето дверной проем, за ненадобностью  отсутствовала.  Но одна муха все же залетела.

    Обнаружили мы это под вечер за ужином. Она села на краешек стола и начала наблюдать, как мы едим, а может и смотреть вместе с нами телевизор. Я махнул рукой, чтобы отогнать ее. Она моментально перелетела на окно за моей спиной. А мой родезийский риджбек, до этого момента преданно сидевший рядом и наблюдавший за трапезой в ожидании  не упадет ли чего на пол, сразу отреагировал на движение руки, заметил насекомое  и с присущим его породе охотничьим азартом бросился за ним, вскочил передними лапами на подоконник,  подпрыгивая,     щелкал  зубами, пытаясь поймать и прикусить муху, которая стала выписывать замысловатые фигуры на стекле, уклоняясь от ловкой и быстрой пасти.

    Так продолжалось некоторое время, пока муха не перелетела  и безрассудно нагло не уселась мне на плечо.  Сначала я хотел  осторожно поднести поближе к ней  руку и попробовать прибить ее одним щелчком пальца. Но вдруг вспомнился  недавний  разговор с мамой.  В один из дней поминок  мы с ней болтали о жизни, и она рассказывала, что мой отец никогда не убивал крылатых насекомых, если они залетали в квартиру. А всегда аккуратно,  чтобы не повредить им крылья,  ловил и выпускал в форточку на свободу. Отец мой отлетал за штурвалом самолета сорок лет,  и все летающее было для него священно! Тогда я медленно, чтобы не спугнуть муху, встал и пошел к двери,  ведущей  на веранду дома, открыл ее и уже почти вышел наружу с мухой на плече, как она быстро спланировала обратно на обеденный стол.  Свернуть  в трубочку газету и прихлопнуть насекомое  я не мог и поделился  воспоминаниями  мамы  с супругой.  Сделав несколько безуспешных  попыток  поймать ее,  мы  решили, что пусть  летает, а завтра днем откроем окна и выгоним ее на улицу.

    Мы продолжили ужин, затем пили долго чай, смотрели фильм, а все это время муха или сидела на  столе, или перелетала с моего плеча на плечо жены, или,  если мы клали раскрытую ладонь на стол, то она бесстрашно садилась на нее. Когда я пошел принять вечерний душ, то обнаружил, что насекомое летает в ванной комнате. А перед сном муха была уже  в спальне и не только сидела над головой на потолке, а периодически  слетала  вниз и  садилась на руку или на одеяло. Причем,  двери  и  в  нашей  с супругой спальне  и в комнатах  детей были открыты, всюду горел свет, и насекомое могло лететь в любую из них. Но почему-то оно доверяло  нам с женой.

    Тогда я и поделился  посетившей меня мыслью:

    - Только не смейся, а вдруг реинкарнация существует! Может это душа отца переселилась в нее?!

     Супруга неодобрительно посмотрела на меня.  Я открыл  интернет и прочитал в Википедии о мухах, о  стадиях  их развития, узнал,  что живут они обычно  месяц-два.

    - Смотри, как раз совпадает,  –  продолжил я разговор. -  В среднем через неделю из отложенного яйца появляется личинка, а еще плюс минус через неделю из нее муха. Как раз прошло две недели  после сорока дней, когда по всем поверьям душа уходит. Видишь, какая она резвая, значит молодая. И ведет себя странно, словно соображает что-то и всегда рядом с нами.

    Жена посмеялась и говорит:

   - Ну, ты даешь! Он бы в орла или в чайку какую  тогда  перевоплотился!

    - Так если в птицу, то уже только весной следующей, - возразил я. – Может нельзя так долго без следующего тела где-то там находиться! И тем более, он последние годы  из-за болезни так  ни разу и не был у нас в гостях, а хотел же. Вот в таком виде может только и получилось   теперь  нас проведать?!

     - Ладно,  пусть живет пока, - согласилась жена. – Но это просто обыкновенная муха и ничто другое!

   И к нашим двум собакам прибавился еще один крылатый питомец.  Насекомое действительно вело себя необычно.  Муха всегда находилась рядом.  В какую бы из комнат я не шел, она летела за мной. Если работал за компьютером, она сидела на нем, или на настольной лампе, или на моем плече. Если я смотрел телевизор, она находилась где-нибудь рядом на спинке дивана или опять же на мне. Или могла сидеть на холодильнике и смотреть, как жена готовит ужин. И конечно, когда мы обедали, муха  по очереди облетала каждого и садилась на всех. А вечером всегда сопровождала в спальню. На улицу в открытую настежь дверь из дома в сад она вылетать не собиралась.

Единственные, кто никак не мог смириться с ее существованием, были наши четвероногие.  В течении дня они не упускали возможность прихлопнуть ее своими челюстями, пытаясь ловить ее, когда она пролетала мимо них или садилась куда-то слишком низко в пределах досягаемости. И мы понимали, рано или поздно им это  удастся  наверняка.  Нам стало жаль насекомое, а тем более, вдруг это все же не просто обычная муха!  Поэтому через несколько дней мы  все же решили выпустить  питомца на волю: «мало ли кого еще  ей за этот короткий срок, отпущенный  природой,  надо  навестить!»   И  таким же, все еще теплым и солнечным днем,  жена аккуратно  накрыла  сидевшую на столе и  ничего не подозревавшую муху прозрачным стаканом, снизу подсунула лист бумаги, чтобы не дать ей ускользнуть из него по пути во двор, и выпустила ее подальше от дома. Куда дальше  полетела  муха,  можно лишь фантазировать!

    Конечно,  умом я понимаю,  нет никакого перевоплощения, но где-то в груди  слегка что-то  щемит и ноет тоскливо,  и я тайно все равно  надеюсь и  желаю, чтобы   душа отца обрела покой в какой-нибудь  птице. Ведь он так любил  небо.  Там он был счастлив.

                                                                     Октябрь 2021 года.

   

  

Летчики не умирают. Просто небо выбирают!

Три дня тому назад ушел из жизни мой отец.  Его 92-летие отмечали совсем недавно - 20 июля 2021 года.  Он уже совсем был плох,  сильно похудел. Да что там похудел, в скелетик превратился за те два месяца, что я его не видел после  майского приезда в Петербург. Весной мы  с ним еще играли в шахматы, и я еле еле выигрывал. Внукам и правнукам везло реже. С головой у отца все было в порядке.  Хотя он последние лет десять передвигался лишь с ходунками после очередного инсульта и перелома шейки бедра, а лет уже как пять говорил так, что сложно было его понять, и он излагал мысли короткими фразами  на листке бумаги. А вот этим летом как-то быстро сдал. Последние недели самостоятельно не мог уже подняться. Все пытался сказать, что смерть пришла, прощался с близкими. Болезней конечно у него был букет. И аденома, которую года два доктора отказывались оперировать. И постоянные боли в почках, - это уже паталогоанатом диагностировал раковую интоксикацию в них и в легких. А полторы недели назад правая нога неожиданно почернела. Врачи сразу сказали - гангрена. Пришлось везти в больницу и ампутировать.  Сердце у отца сильное, давление как в молодости 110 на 70, операцию перенес. На 30-е  августа доктор наметил выписку. Я даже с легким сердцем поехал  в понедельник в Москву на пару дней. А 24 августа во вторник в 15.40 была констатирована смерть. И вот сегодня похороны. Бедный отец, он словно святой отмучился, искупая какие-то грехи наши - его близких. И напоследок  еще бессмысленная ампутация! И умер без родных рядом - в больницу же сейчас не пускают  никого с ковидной обстановкой... О чем он думал в одиночестве в эти последние дни?! 

   Теперь останется только вспоминать, как ночью, когда я оформлял папу в приемном отделении госпитоля, он, словно прощаясь, перекрестил и меня, и мать - его супругу, с которой прожили они почти 65 лет. 

   Вот так. Я теперь наполовину стал сиротой. И больше отец не даст мне своих нечастых, но мудрых советов. Я всегда гордился им. Всегда старался быть похожим на него, как он хотел стать пилотом, но не прошел медкомиссию и выбрал другой путь.       Вечная память папе - Мухортову Петру Александровичу.

   Он достойно прожил свою длинную, насыщенную событиями и интересную жизнь:

   -  Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года награжден медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 -1945 гг." ( АВ  N 807193 )

  - 12 февраля 1986 г.  Указом Президиума Верховного Совета СССР награжден медалью "Ветеран труда"

  -  43 года в авиации,

   -  34 года за штурвалом,

   -   20 000 часов налета лишь по записям в летной книжке.

  Сохранился  его первый почетный знак  "14 тысяч часов безаварийного налета", которым он был награжден Аэрофлотом  еще в 1975 году. А пилотом отец работал с 1953-го и до середины 1987-го.  Служил в Чите, затем на Камчатке, где я и родился, потом в Куйбышеве, где в Самарской области он сам родился в далеком 1929-ом. Папа  летал командиром корабля на Ли-2, затем пересел на Ан-12, потом  на Ту-154.  Крылья его самолета уверенно несли на себе  грузы и пассажиров над всем Дальним Востоком и Тихим океаном, Чукоткой , Аляской и Курильскими островами, Кореей и Японией,  над Заполярьем и Сибирью с Уралом,  над Средней Азией, Афганистаном и Кавказом, над Украиной и Европейской частью России от Мурманска или Калининграда до Ленинграда и Москвы.

    Небо было его настоящей любовью. Я знаю, он счастлив там, на небесах!

   Летчики не умирают. Они в  небе покой обретают!

Секретная миссия на космическую станцию "Мир"

 Павел Мухортов

СЕКРЕТНАЯ МИССИЯ

НА КОСМИЧЕСКУЮ СТАНЦИЮ «МИР»

(Честная история)

    Василий Кармуков стоял, немного пошатываясь у витрины табачного магазина и, сильно прищурившись, чтобы лучше разглядеть товар, выбирал себе сигару.

Изредка он позволял себе выкурить сигарету-другую, обычно, когда крепко выпивал с друзьями после очередного старта и успешной стыковки пилотируемого космического корабля «Союз» со станцией «Мир». Это событие всегда отмечалось в дружном кругу коллег - ученых и врачей одной из лабораторий Института МедБиоПроблем, где Василий уже лет пятнадцать участвовал в разработках различных научных экспериментов для проведения их на орбите Земли. И он был знаком со всеми космонавтами из тех, кто летал в последние годы. Да и сам прошел подготовку в Звездном городке как врач экипажа и исследователь. Но так и не слетал пока. А теперь, в апреле последнего года второго тысячелетия, когда на станцию «Мир» перед ее затоплением отправился «Союз ТМ-30» с крайней экспедицией, было ясно, что и не слетает. От тоски по несбывшейся мечте, обыкновенно в такие дни сверлящей грудь, сегодня уже ничего не осталось. Душа, тщательно продезинфицированная спиртным, была абсолютно стерильна от какого-либо даже микро разочарования или хандры. Начался долгожданный отпуск. Впереди - две недели давно спланированного экскурсионного тура по столицам Европейских государств. Настроение было приподнятым, и Василий ощущал прилив сил, предвкушая, как он будет в эти по-летнему теплые апрельские дни никуда не спешить, попивать холодное пиво, сидя за столиками уютных уличных кафе Брюсселя или Люксембурга, и любоваться красотой исторических кварталов. «Как же мне хорошо…»

- Добрый вечер! – услышал он мужской голос у себя за спиной и неуклюже развернулся к говорящему, понимая, что обращаются явно к

нему. Перед ним стоял высокий незнакомец в камуфляжной военной форме.

- Извините, что меняем ваши планы. Но нам необходимо срочно доставить вас к руководству, - и офицер, сделав два шага к припаркованному у тротуара легковому автомобилю, приоткрыл заднюю дверцу седана, приглашая Василия жестом руки внутрь.

Василий расположился за креслом водителя, офицер захлопнул дверь и, обойдя автомобиль, сел на переднее место справа, вежливо сказав пассажиру: «Отдыхайте, можете поспать». А затем негромко перебросился несколькими фразами с шофером, из которых Кармуков расслышал, как ему показалось, только слова: «надо» и «космодром». Машина тронулась, одновременно на крыше замигали проблесковые огни маячка спецсигнала, отражаясь синими вспышками в больших окнах магазинов, расположенных на первых этажах, и раздался вой сирены. «Что могло случиться?», - гадал Василий, поудобней пристраивая голову в угол, образованный спинкой кресла и стеклом, чтобы ее не кидало из стороны в сторону на поворотах…

Проснулся он только на аэродроме от громкого гула работающих двигателей самолета. Машина остановилась прямо возле трапа. Кармуков почему-то не удивился тому, что его привезли не к зданию Института. Сам открыл дверцу и вышел на свежий воздух. Сопровождающий офицер вновь без лишних слов, а только жестом руки предложил подняться в авиалайнер.

Длинный салон был почти пуст. Василий насчитал лишь с десяток человек, разместившихся в передней части. Все оказались незнакомцами. Стюарт предложил занимать любое свободное место. Кармуков уселся, пристегнулся ремнем безопасности. Через несколько минут самолет уже набирал высоту. Василий пристально всматривался в иллюминатор, пытаясь разобраться, с какого аэропорта он вылетел. По каким-то, показавшимся знакомыми очертаниям яркой ночной иллюминации населенных пунктов и автодорог он решил, что внизу остался «Чкаловский». Никто ничего не объяснял. Кармуков понимал, что произошло нечто невероятное, раз он понадобился. «Что гадать?! Надо хорошо выспаться и прийти в форму, пока летим», - сказал он сам себе и, согнув ноги в коленях, улегся поперек трех кресел своего ряда…

Через несколько часов Василий прибыл на Байконур и спустя час уже находился в удобном кресле за небольшим журнальным столиком в гостиничном номере профилактория «Космонавт» в окружении нескольких человек: офицеров в военной форме, людей в штатском и врачей в белых халатах. С кем-то он был знаком ранее, кого-то видел впервые. На входной двери красовались размашистые подписи космонавтов, которые проводили здесь последние дни перед стартом. Напротив Кармукова по другую сторону стола сидел пожилой человек в строгом черном костюме, представившийся генералом Ивановым, не уточнив из какого ведомства. После каждой своей фразы он делал короткую паузу и пристально, не моргая, смотрел Василию в глаза:

- Ситуация экстраординарная. Пришлось вас доставить сюда. Надо срочно отправить на станцию врача и ученого в одном лице. Изучив с психологами Отряда космонавтов все личные дела, склоняемся к вашей кандидатуре. Если вы согласитесь, старт через два дня. Время терять нельзя. Дело вот в чем.

Здесь генерал сделал длинную паузу. «Ё-ё-ё! - чуть не воскликнул Кармуков от смешанного чувства радостного восторга и одновременно тревоги перед неизвестностью, - Что же там случилось?!» Он слышал, как сильно билось его сердце. От внезапно нахлынувшего волнения усиленного тяжелым похмельем в горле пересохло так, что если б ему сейчас потребовалось говорить, он не смог бы сказать ни слова. Василий взял графин, стоящий в центре стола на стеклянном подносе, и налил себе воды. Генерал дождался, пока Василий большими глотками допил первый стакан, налил еще один и также опустошил залпом. Затем Иванов продолжил:

- К стыковочному узлу модуля «Квант-1» через час после штатной стыковки «Союза» с базовым блоком, пристыковался неопознанный объект. Точнее он прилип к станции «Мир». Он выглядит как непрозрачный шарообразный сгусток очень плотного тумана. Внешне напоминает шаровую молнию, но стабильно устойчивую и диаметром десять метров. Объект не блестит, не сияет, не светится и не отражает свет. Периодически с разными временными интервалами изменяет свой цвет. Белый плавно меняется на темно серый, затем синий, а далее по порядку - все цвета радуги, и опять становится белым. Шифровальщики ищут зависимости, если вдруг это кодированная информация. Есть ли какое-то плотное тело внутри, неизвестно.

Радиационный фон в норме. Каких либо электромагнитных воздействий на аппаратуру станции на данный момент не зафиксировано. Объект словно нейтральный и явной угрозы жизни экипажа не представляет, - генерал ненадолго прервал свой четкий доклад. Теперь он плеснул себе в стакан воды и отпил до половины. Кармуков еле сдержал себя от желания задать в этот момент несколько десятков вопросов, принесенных из глубин подсознания разыгравшимся в голове штормом из мыслей, ярких картинок и гипотез, и слушал дальше:

- Бортинженер во время выхода в открытый космос запустил внутрь объекта включенную видеокамеру, прикрепленную к фалу. При просмотре записи на мониторе каких-либо изображений сферы изнутри не обнаружено. При повторном эксперименте выяснили, что при попадании внутрь объекта съемка прекращается. Причем в обоих случаях в настройках камеры время изменилось на час вперед, словно внутри объекта оно течет в два раза быстрее. Неопознанный объект, возможно, имеет внеземное происхождение. Я ознакомился с вашей диссертацией о вероятности разнообразия форм жизни во Вселенной и с разработанной вами для Отряда космонавтов методичкой правил поведения при контакте с внеземным разумом. Что думаете обо всем этом, Василий?

- Мыслей много, товарищ генерал, - выпалил Кармуков и, на мгновение задумавшись, сказал более сдержанно, - Сейчас никаких кроме догадок определенных выводов сделать нельзя. Ясно только одно, надо лететь и пытаться разбираться на месте. Я готов.

Генерал встал с кресла и сделал несколько шагов взад вперед по комнате. Все кто сидел в помещении, включая Василия, тоже привстали.

- Садитесь, садитесь, товарищи! – мягким голосом попросил он присутствующих, а затем снова вернулся к твердому, командному стилю речи, - Мы разработали следующий план. Вы летите на станцию на предназначенном для спасательных операций резервном пилотируемом корабле. Для прессы он будет объявлен, как транспортный. Вы отправляетесь один. Стыковка по укороченной программе за три витка и в автоматическом режиме. Весь свободный объем «Союза» используем максимально эффективно. Надо доставить много научной аппаратуры. Ознакомьтесь потом с товарищами со списком, - обратился генерал непосредственно к Василию, вновь перейдя к более мягкой манере речи, -

сами предложите, что считаете еще необходимым, особенно из медицинского оборудования. Вдруг что-то случится. А вы все-таки доктор по образованию.

Генерал Иванов помолчал пару секунд и, будто внутри него опять переключили тумблер, продолжил четко отдавать свой боевой приказ:

- Задача провести максимальное количество измерений и научных экспериментов. Вместе с бортинженером осуществить выход в открытый космос. Александр Калери попытается проникнуть внутрь объекта и если удастся, то взять какие-либо образцы для их анализа и идентификации. Вы, Кармуков, страхуете его при помощи фалов, оставаясь снаружи, и при возникновении нештатной ситуации транспортируете бортинженера на станцию. Перед выходом в открытый космос подготовьте реанимационный комплект и проведите учебно-тренировочное занятие с командиром корабля Залетиным, чтобы он мог без подсказок ЦУПа оказать необходимую помощь. Все дальнейшие действия будем согласовывать и предпринимать по ситуации, исходя из получаемых научных данных и результатов экспериментов. В случае исчезновения объекта экипаж возвращается к своей основной задаче и продолжает готовить станцию к затоплению. Вы возвращаетесь на Землю вместе с ними. Сейчас за двое суток вам необходимо освежить в памяти системы жизнеобеспечения корабля, провести тренировку по выходу в открытый космос в скафандре «Орлан», получить практические навыки по эксплуатации оборудования для запланированных исследований. Постарайтесь все довести до автоматизма! Наши товарищи вам помогут. Какие есть вопросы?

Василий от всего услышанного пребывал в состоянии, которое нельзя было выразить никакими словами. Столько всего Неизвестного предстояло впереди! Через два дня сбудется его мечта о полете в космос. И вдобавок он, возможно, откроет новую форму жизни! А вдруг она Разумная?! Это же первый контакт с иной цивилизацией! Но сейчас он не знал, радоваться этому или нет. Счастливый ли это билет? Или в один конец?! Кармуков быстро проанализировал все сказанное генералом. Перспектива сенсационного научного открытия отогнала все сомнения. Василий, ощутив в себе нарастающее небывалое воодушевление и азарт охотника, решился сделать генералу рискованное для своей жизни предложение:

- Товарищ генерал, - уверенно начал он, - Считаю, что внутрь Объекта надо идти мне, а не Александру Калери. Вы знакомились с моим личным делом и читали заключение психологов о моих неординарных способностях? Я могу объясняться с любым иностранцем, не зная его языка, понимаю, что они мне говорят на своем. И любой из них, не зная русского, понимает меня, говорящего с ними по-русски. Этот феномен подтвержден экспериментами десятки раз и пока не объяснен. А вдруг там внутри Сферы произойдет контакт с кем-то разумным? Вдруг я что-то услышу? Нельзя упустить возможность диалога! Если же произойдет нештатная ситуация, то члены экипажа смогут оказать первую помощь не хуже меня, тем более под руководством ЦУПа. Азы медицинской подготовки у них есть. Я настаиваю, внутрь должен идти я. И в любом случае без бортинженера на станции не обойтись.

Иванов словно был готов, знал заранее и ждал от Кармукова такого предложения, коротко завершив совещание:

- Разумно. Я согласен. Давайте не терять времени. Приступаем к подготовке немедленно.

…Кармуков всем телом почувствовал, как задрожал весь мир вокруг, и растущее напряжение неукротимой мощи ракетных двигателей сдвинуло его плавно вверх. С увеличением скорости, о чем он догадывался по наваливающейся на него тяжести, вибрация уменьшалась. Через несколько минут в одно мгновение, как по мановению волшебной палочки, пришло невероятное ощущение легкости. И карандаш, привязанный к лежащему на коленях бортовому журналу, воспарил перед глазами Василия. Невесомость.

Кармуков вспомнил, как на первых тренировках, когда специальный самолет-лаборатория имитировал это ни с чем несравнимое на земле состояние, у него на сто восемьдесят градусов изменилось зрительное восприятие – будто мир перевернулся, и он стал видеть его вверх тормашками. В первые секунды это забавляло, нельзя было понять, где верх, где низ, куда и как передвигаться. Полная прострация. Но затем неожиданно к горлу подступала тошнота. Выручал черный полиэтиленовый пакет, который всегда есть в кармане у всех новичков. Затем зрительная картинка восстанавливалась, неприятные ощущения отступали, и ты приходил в восторг от осязания волшебства невесомости.

И теперь Василий настороженно ожидал, как отреагирует вестибулярный аппарат, ведь последние тренировки проходили лет десять тому назад. Он знал из рассказов слетавших, что пока ты находишься в ложементе крепко пристегнутым ремнями безопасности и не двигаешься, невесомость не так агрессивна. Кармуков решил не рисковать и потерпеть шесть часов, оставаясь на месте до стыковки со станцией. Но, как Василий не оттягивал неизбежное, совершенно новая и крайне необычная реакция организма все же его настигла, пугая своей абсурдностью.

Он вдруг почувствовал, что его причинное место растет. Оно настолько увеличивалось в размерах, что, казалось, вот-вот разорвет скафандр, который, как видел Василий, буквально вздыбился в том месте. Кармуков изо всех сил стал прижимать его руками. Но тогда он не только ощутил, но и, порядком удивившись этому, стал наблюдать собственными глазами, как раздувается все его тело: и ноги, и руки, и торс, и зад. Первая мысль была, что засбоила система поддува скафандра или регулятор давления вышел из строя, но Василий сразу отбросил эту версию, так как давно уже открыл защитное стекло гермошлема, а значит, избыточного давления возникнуть не могло. Но тело вместе со скафандром продолжало заполнять собой все крошечное свободное пространство космического аппарата. Кармукову даже стало страшновато: а что если расширение продолжится и, в конце концов, разрушит тонкие стенки корабля! «Ну, такого не может быть», - сказал он сам себе и попытался дотянуться руками до обшивки, чтобы пощупать ее и проверить прочность. И в тот момент, как он оторвал руки от живота, Василий с облегчением заметил, что тело начало «сдуваться». Но тут же вся эта загадочная «опухоль» со всего тела стала «перетекать» обратно к области паха. Он повторил несколько раз манипуляции руками, пока наконец-то не понял, что это просто галлюцинации из-за необычной реакции организма на невесомость. Василий успокоился на некоторое время, пока его не стало подташнивать. Он знал, как можно разом разрешить все проблемы. Но представляя, какая здесь, в кабине, будет несносная обстановка, если он не выдержит, Василий изо всех сил старался подавлять желание и терпеть.

После стыковки Кармуков еле дождался, пока завершится процесс выравнивания давления между кораблем и станцией. Он с необычайной ловкостью выбрался из скафандра и открыл люк. В проеме ему уже улыбались Калери и Залетин. В ответ Василий улыбнуться не смог. Он, крепко

сжимая челюсть, оттолкнулся и в одном прыжке перелетел мимо них через весь отсек модуля, дабы скорей добраться до санузла. Василий не успел даже подумать, что поступил опрометчиво, используя такую силу для перемещений в невесомости, как влетел в стену с противоположной стороны, которая и остановила его свободный полет. Он чудом ничего не сломал из приборов.

И главное, он успел. Кармуков поднял крышку унитаза, одновременно включив его мощный вентилятор, и сунул голову поглубже, прямо к открытому всасывающему отверстию, куда воздушный поток начал уносить все, что бурной и обильной струей вылетало изо рта. С этим пришло несказанное облегчение и полное избавление от всех видений, и Василий почувствовал себя беспредельно счастливым!

Космонавты сразу приступили готовиться к выходу в открытый космос, пробовать проникнуть внутрь Сферы. Время нельзя было терять, объект мог исчезнуть в любой момент так же внезапно, как и появился. Через несколько часов Кармуков и Калери, облаченные в тяжелые скафандры «Орлан-М» с множеством аппаратуры, пристегнутой к ним короткими тросами, неуклюже выбирались через люк переходного отсека. Посмотрев в сторону неожиданно яркой и ослепляющей своей белизной облаков Земли, Василий наконец-то ощутил ту скорость, с которой они летели над планетой. Неторопливо, попеременно перецепляя карабины страховочных фалов, метр за метром космонавты начали ползти на руках по борту орбитальной станции в сторону Сферы. Сейчас неопознанный объект был светло-желтым. По мере приближения к нему Василий все отчетливей видел, что огромная, словно из густого дыма оболочка Сферы медленно вращается вокруг своей оси справа налево.

Наконец космонавты были рядом с ней. Калери закрепился обоими короткими страховочными фалами к борту станции. Кармуков пристегнул карабины специально привезенного с собой длинного троса одним концом к себе, а другим к товарищу. Оставалось сделать самое сложное – легко оттолкнуться от борта и влететь внутрь Объекта.

Сначала Кармуков осторожно сунул внутрь руку и поводил ей в стороны. Ему показалось, что оболочка представляла собой непонятное агрегатное состояние – уже не пар, но еще не вода. Василий мысленно перекрестился, толкнул второй рукой станцию от себя и плавно вплыл боком в объект. Если

снаружи он казался тусклым, то внутри ярко светился. Глаза Кармукова ничего не видели кроме ослепляющей желтизны. Источник света определить было нельзя, свет шел отовсюду, словно Василий оказался внутри Солнца. Одновременно космонавт услышал громкий звук, напоминающий скрежещущий визг электропилы, вгрызающейся в плоть дерева. Как и свет, звук был повсюду. Василий понял, что никак не может определить, двигается ли он вперед, вращается ли, завис ли на одном месте. Не было видно ни орбитальной станции, ни Земли, даже своих рук. От потери ориентации в пространстве ему опять стало плохо, тело снова начало раздуваться, а к горлу подкатила тошнота. Кармуков понял, что не сможет сдержаться и почувствовал полную обреченность, которая мигом переросла в страх, а тот в панику. Василий судорожно попытался вырваться из оков скафандра и неожиданно ощутил, что падает вниз.

От удара Василий очнулся, открыл глаза. Щека лежала на мягком, ворсистом ковролине. Перед его взором предстал порожек открытой двери, а за ней - ярко освещенный белый унитаз. Кармуков сразу бросился к нему. Прежде чем его начало рвать, склонившись над отнюдь не белоснежным зевом санитарно-ассенизационного устройства, он успел понять, что уже пользовался им точно таким же способом. Как только длительные и мучительные позывы прекратились, Василий почувствовал невероятную жажду. Ему казалось, что даже его кожа молит о воде, как высохшая на солнцепеке земля в пустыне. И о счастье, рядом оказалась душевая кабина. Кармуков мигом влез в нее и открыл кран с живительной водой. Он стоял под свежими струями, задрав голову с открытым ртом, и жадно глотал воду. В горле пересохло так, что с минуту ему казалось, что он пьет жижу, перемешанную с песком, которая раздирает глотку. Он не знал, как долго простоял так под душем, пока не стал осознавать себя и мир вокруг, и не задался вопросами: где Сфера, где станция, где Калери, где я, у инопланетян?

Кармуков вышел из душевой кабины, осмотрелся. Он находился в крошечной ванной комнате, в которую каким-то образом помимо унитаза втиснули еще и раковину умывальника. Над ним находилось квадратное зеркало. В нем Кармуков с трудом узнал свое опухшее, небритое, бледное лицо, освещенное холодным цветом яркой люминесцентной лампы, пусковой дроссель которой раздражающе громко гудел. «Так вот откуда этот шум в ушах», - догадался Василий. Он сделал еще полшага и очутился в

маленькой комнатке с таким низким потолком, что если подпрыгнуть, то обязательно стукнешься об него головой! По центру висел светильник в виде полусферы, тускло освещая пространство желтым цветом. Во всю длину тесного помещения, которое Василий мысленно назвал «кубриком», вдоль стены впритык к окну размещалась односпальная кровать. Между ней и второй стеной с входной дверью в номер на полу лежал чемодан, занимая собой практически весь узкий проход. Чемодан Василий сразу признал. Это был его чемодан, с которым он уже лет десять ездит в отпуск. Кармуков наконец-то осознал реальность, кто он и где находится. Голова раскалывалась от тупой боли, и Василий прилег на кровать. Стиснув ладонями обеих рук виски, он попытался сложить пазл из обрывочных картинок вчерашнего дня.

Он точно вспомнил, что прилетел в Амстердам. В небольшом ресторанчике на набережной узкого канала съел огромную кастрюлю мидий в чесночном соусе, выпив за ужином пару кружек светлого пива и опрокинув рюмку водки под бутерброд с селедкой и огурцом. Затем он отправился посмотреть на знаменитый квартал красных фонарей. В этом городе Василий был впервые и, прогуливаясь по узеньким древним улочкам, с неподдельным удивлением рассматривал богатый на фантазии ассортимент товаров, представленный в витринах многочисленных секс-шопов, с нескрываемым любопытством разглядывал за высокими окнами первых этажей зазывающих полураздетых девиц. На одной из многолюдных набережных Кармуков зашел в кафе-шоп, где, внимательно изучил меню, предлагающее на всех языках мира разнообразные «новые и незабываемые ощущения». Василий, подталкиваемый азартом профессионального исследователя, решился что-нибудь попробовать. «Когда еще побываю здесь», - подумал он и заказал себе пирожное «Счастье» с чашечкой кофе под многообещающим названием «Мечты сбываются». Потом Кармуков опять пошел бродить вдоль каналов и осматривать местные достопримечательности. Никаких изменений в своих ощущениях он не заметил и рискнул продолжить эксперимент. На этот раз Кармуков покурил «Мудрость ацтеков». Судя по описанию, табак позволял найти ответы на все вопросы и обрести просветление. Погуляв еще немного и не дождавшись никакого эффекта, Василий, порядком уставший за этот длинный, первый день своего отпуска, решил идти отдыхать. Кармуков достал из кармана карту города, на которой при заселении в отель портье предусмотрительно

обвел кружочком гостиницу, и быстро сориентировался, где он и куда надо следовать. По пути к приметной высокой колонне на площади Дам, рядом с которой он проживал, Василий заскочил в один из баров, где утолил жажду кружечкой пива, а заодно напоследок съел очень похожий на шампиньон гриб «Сила императора». Пройдя еще квартал, он наткнулся на табачную лавку. Захотелось взять себе сигару, чтобы выкурить ее перед сном в спокойной обстановке под бокал виски, купленный в «Дьюти-фри» перед вылетом. Здесь он и задержался, удивляясь колоссальному многообразию замысловатых форм трубок и зажигалок, разноцветных коробок с сигаретами и табаком.

Здесь его и подобрал под утро, сжалившись над бедолагой, полицейский патруль, закончив свое дежурство. И доставил Кармукова прямо в его номер.

Василий внезапно вспомнил дословно ту фразу, которую офицер, изучая карту Кармукова, сказал напарнику, сидящему за рулем: «Нар де Дам». В ней-то он и расслышал столь близкое своему сердцу – на Космодром! И тихо сказав сам себе: «Ничего себе, слетал в космос!», не смотря на свое тяжело похмельное состояние, начал давиться от смеха. Но тут же сполз с кровати и на четвереньках поскакал в ванную комнату опять к унитазу.

Жажда, казалось, не закончится никогда. Он пил и пил, то из ладоней, набирая в них воду, то присосавшись ртом к крану, и никак не мог утолить ее. А в голове все бесконечно повторялась одна и та же фраза из песни Владимира Высоцкого: «Нет, ребята демократы, только чай!»

                                                                                                                             

Апрель 2021

РЕАЛЬНАЯ БАЙКА ПРО АЛАНА ЧУМАКА

Нина Романовна, бабушка моей супруги, на пенсию вышла в самом конце восьмидесятых с должности главного бухгалтера. И хотя занялась садоводством, с любовью выращивая помидоры, огурцы, клубнику и цветы на десяти сотках земли вокруг своего частного деревянного домика в загородном  поселке, и завела пяток кур-несушек,  продолжала щепетильно относиться к своему внешнему виду. Всегда выглядела очень ухоженной.  Даже в огород выходила  с макияжем и красиво уложенными  волосами,  современно одетая в собственноручно  сшитые   по выкройкам из модного журнала «Бурда» одежды. И конечно ей сильно портили настроение возрастные морщины и редеющие на голове волосы, которых с каждым разом все больше оставалось на расческе.

     Как раз в то время по главному телеканалу страны начались вечерние оздоровительные сеансы  Алана Чумака.  Экстрасенс с экрана миллионов телевизоров, делая плавные пассы руками,  заряжал здоровьем воду в наставленных в каждом доме перед телеэкранами трехлитровых стеклянных банках и посылал всем зрителям избавление от болезней.  Кому не нравился Алан Чумак, тот мог переключиться на выступления Анатолия Кашпировского,  оздоравливающего народ по своей методике. Но Нина Романовна его не воспринимала, а в Чумака верила.  И не пропускала его передачи ни разу, пытаясь уловить и впитать в себя всю эту  волшебную энергию, невидимо струящуюся от экстрасенса.  Пила и умывалась заряженной водой, варила на ней, да и добавляла в поилки курам и домашним питомцам, и ей же опрыскивала свои посадки  перед домом. Может быть ей  казалось,  а может,  как говорится, вера творит чудеса, но  Нина Романовна убежденно рассказывала, что волосы у нее стали выпадать намного меньше и перестали седеть, что выпячивающиеся на суставах рук и ног   возрастные наросты более не увеличиваются, и вообще она в целом чувствует себя много лучше.

Конечно, такие положительные изменения можно считать субъективным восприятием человека.  Но…

    У Нины Романовны жил старый, дряхлеющий, беспородный пес по кличке Дружок. Внешне он был похож на небольшого  терьера или барбета, но видимо и болонки оказались  в роду, подарившие   длинную, кудрявую шерсть. Сколько ему было лет, никто точно не помнил. Но собака уже не резвилась, поведение  выдавало ее подслеповатость, а по всему телу и  особенно на лапах   пятнами зияло  множество проплешин – аж  до самой кожи.  В общем,  убогий вид  пса  вызывал жалость.  Дружок целый день верно сопровождал повсюду свою хозяйку, хвостиком неотступно тащась за ней и в огород, и в дом.  И соответственно сеансы Алана Чумака собака тоже не пропускала,  преданно лежа у ног Нины Романовны.   Что случилось с Дружком?!  Подействовали на него какие-то неизвестные энергии или  другие причины?! Но примерно за полгода у него  исчезли все старческие проплешины, и вообще вся шерсть на Дружке залоснилась, как в молодости, да и сам он стал бодрее, попивая заряженную воду, которую ему заботливо подливала в миску хозяйка. И прожил  еще  Дружок безболезненно лет семь или восемь.

      ( Так как смартфонов еще не было, то фотографий делали не много. На одной, снятой на пленочную мыльницу, перед Ниной Романовной получался вот такой брак в виде тумана. Смотри фото)

 

     

  

Как экстрасенс "послал" на три слова...

 

                                                                             Павел Мухортов

                                «Жрать надо меньше…»

                                           Рассказ-быль

       Иногда вспоминаются всякие смешные или удивительные истории из жизни,                 которыми хочется поделиться с друзьями.

                                                       ******************

      Елена Сергеевна в молодости была стройной девицей и долго весила не более пятидесяти, а вот к пятидесяти годам  неожиданно стала набирать вес.  И сколько она  ни плавала в бассейне очень даже активно  три раза в неделю по часу, стрелка напольных весов  все ближе приближалась к числу 91, заодно магическим образом напоминая о приближении Нового года с такими же двумя  цифрами  на конце.  

     Вместе с бассейном  Елена Сергеевна тщетно перепробовала еще несколько методик уменьшения своих объемов: и пила синий тайский чай для похудения, и ходила на иглоукалывание, и на различных диетах пыталась сидеть. Но безуспешно.  По вечерам побеждал холодильник, всегда набитый   манящими   своей разноцветной пестротой баночками и возбуждающими  аппетит красочными упаковками  с  ароматными  дефицитными деликатесами  из  спецмагазина  для высших номенклатурных  работников.

    И тут, словно новый Мессия, в стране объявился Анатолий Кашпировский.  Все центральные радиостанции и телеканалы рассказывали о феноменальных возможностях  экстрасенса и психотерапевта,  газеты и журналы описывали невероятные случаи чудесных исцелений от всевозможных болезней на его массовых сеансах, собиравших полные концертные залы соотечественников. Елена Сергеевна поняла, что этот человек обязательно поможет ей решить ее проблему с излишним весом.  Взять билет на его выступление проблем не составляло, но что толку сидеть среди тысячи зрителей и пытаться там обратить  внимание к своей персоне.   Нужно  попасть к нему на  прием лично  -  поставила себе задачу Елена Сергеевна и позвонила  своей близкой знакомой,  отвечавшей в местном обкоме партии за организацию и проведение культурно-массовых мероприятий.  Та позвонила администратору одного из  Дворцов культуры крупного предприятия,  где через пару дней должен был  выступать Кашпировский,  и договорилась о персональном сеансе для своей подруги.  «Но ты имей ввиду,  - предупредила она по телефону,  - личный прием у него не бесплатный.  Это стоит пятьдесят долларов.  Можно рублями по курсу, но не по нашему официальному, не по пятьдесят шесть копеек, а как в коммерческом обменном пункте, по 30 рублей. Ничего не поделаешь, рыночные отношения!»

      Персональный водитель мужа на  сверкающей чистотой черной «Волге»  подвез Елену Сергеевну прямо к парадным ступеням, ведущим  в  огромный  светло-желтый  особняк с белыми колоннами.  Администратор уже ожидал ее у входа и быстрым шагом  повел по запутанным длинным и узким коридорам, по пути заискивающе извиняясь  за непредвиденные маленькие неудобства в связи с тем, что  такой уважаемой  особе придется немного постоять в очереди из таких же, как и она,  высокопоставленных лиц, желающих лично пообщаться с артистом.   «Но вы не переживайте,   до выступления еще час, Анатолий Михайлович  всех примет», - объяснялся небольшого роста, лысоватый администратор в сером  костюме с синей жилеткой  и  с красной  бабочкой на шее,  подводя женщину  к одной из  дверей под номером 23.   Около  кабинета вдоль стены  в ряд были поставлены с десятка два неодинаковых   стульев, видимо собранных наспех из разных комнат, на которых сидели ожидающие своей очереди солидные мужчины и женщины. «Слава Богу, знакомых нет!»,  - подумала про себя Елена Сергеевна и уселась на свободное место, спросив, кто крайний в очереди.

    Кто-то входил на пять минут, кто-то находился на приеме дольше, очередь Елены Сергеевны продвигалась, но не уменьшалась, так как администратор периодически подводил  новых людей, все так же угодливо  объясняясь  и извиняясь.  По коридору  уже начал доноситься  гул человеческой толпы вперемешку со звуком  откидывающихся деревянных кресел  заполняющегося зрителями концертного зала.  Елена Сергеевна начала было  нервничать, успеет ли целитель провести заветный сеанс?! Но очередь пошла быстрее,  более минуты или двух никто уже на приеме не задерживался.   На лицах выходивших  можно было заметить совершенно различные эмоции: от глуповатой улыбки до хмурой озадаченности. 

     И вот,  окрыленная  не просто волшебным  чувством  появившейся  надежды на разрешение ее проблемы, а явным ощущением, что  уже все словно свершилось магическим образом,  Елена Сергеевна переступила порог двери под номером 23.

    В небольшой комнате  с одним окном без штор и занавесок возле письменного старенького стола стоял мужчина в темных брюках и сюртуке, застегнутом на все пуговицы под самое горло.  Из-подо лба, наполовину скрываемого темными волосами прямой челки, на нее внимательно смотрели темные глаза, просвечивая ее, как показалось женщине, словно рентгеном насквозь.  Елена Сергеевна сразу узнала в нем человека с многочисленных фотографий, которые она видела в журналах.  «Что у вас? -  спросил Кашпировский  в грубоватой манере голосом, который какой-то невидимой энергией,  словно сильный порыв ветра,  чуть не сбил с ног, - Говорите,  по существу!»

    У стола стояли три стула, но он ни сам не присел и не предложил пациентке.

    - Да, я , такое дело,  понимаете,  пытаюсь похудеть,  но не получается, набираю вес, - смущаясь и слегка запинаясь от волнения начала говорить Елена Сергеевна  и хотела было рассказать подробно о своих диетах и занятиях физкультурой, но ее грубо оборвал все тот же голос, от которого даже слегка согнулись ноги в коленях:

    - Жрать  надо меньше! Все, идите, пригласите следующего!

    В другой жизненной ситуации Елену Сергеевну бы невероятно возмутило, как с ней общались, но здесь она безропотно попятилась к выходу и покорно покинула кабинет. Она молча вышла из Дворца культуры, пробиваясь сквозь людей, спешивших на концерт, нашла служебную машину, ожидавшую ее на углу здания, и только когда уселась  на заднее кресло,  оцепенение, в котором она пребывала в состоянии недоумения, прошло. Внутри будто закипело. Хотелось рвать и метать!  Она наконец отчетливо осознала, что какой-то  ничтожный  экстрасенсишка  просто послал  ЕЕ    на три слова, как на три буквы!  И  персональный водитель  своими ушами смог оценить весь накал разбушевавшихся  от возмущения  внутри Елены Сергеевны страстей,  вырвавшихся наружу вместе со всеми непристойными оборотами богатого  на них русского языка.

    - Ну, сука, я тебе устрою… Жрать надо меньше... Маг хренов… Ты  у меня в дурдоме гастролировать будешь… Клоун…Полторы тысячи рублей, за что?..

   Все минут тридцать по дороге домой  Елена Сергеевна не могла успокоиться, изысканно матерясь, рассказывала водителю о невероятном шарлатанстве целителя, которое она раскусила,  грозилась  подключить все свои и мужа связи, чтобы прекратить   это «надувательство доверчивого народа»  и все выступления,  и  наказать  психотерапевта по заслугам.    В голове одновременно составлялся план срочных действий: позвонить подруге и рекомендовать  запретить  «весь этот балаган»,  пожаловаться   мужу и потребовать  организовать прокурорскую проверку,  и дать сигнал в ГосКонцерт, и пожаловаться в Минздрав знакомому замминистру…

   Но зайдя в квартиру и раздевшись, Елена Сергеевна первым делом отправилась на кухню. От переживаний она частенько начинала испытывать  сильное чувство голода.  Открыв холодильник и посмотрев на радующее глаз изобилие, она слегка успокоилась. Достала палку сырокопченой финской колбасы и  швейцарский сыр, нарезала  их  не тонкими ломтиками, рукой  оторвала край от свежего, хрустящего батона и, откусив от него, забросила в рот  куски колбасы и сыра.  Тут же ее чуть не стошнило от омерзительного ощущения во рту – еда  отвратительно отдавала  каким-то аммиаком вперемешку с запахом ацетона и тухлой рыбы. Елена Сергеевна долго отплевывалась и  полоскала рот прямо  водой из-под крана, пока с трудом не избавилась от удушающих рвотных позывов.

   «Надо же, денек сегодня! Колбасу протухшую всучили, - подумала женщина и принялась ее обнюхивать . - Ну, да, пахнет отвратительно. Вот поганцы, торгуют чем. Завтра их  самих все это есть заставлю!»

   На всякий случай Елена Сергеевна принюхалась к сыру. Но тот тоже пах непотребно.    Сначала  будто  что-то  неуловимо-расплывчатое зашевелилось  глубоко в подсознании, но затем  словно зудящий назойливый комар среди ночи у изголовья  легкая догадка пробудила и переросла в  прозрение.  Елена Сергеевна принялась доставать из холодильника все подряд. Красная икра, докторская колбаса, баночки с паштетами, черная икра, молоко, творог, борщ в кастрюле, салат Оливье, капченая скумбрия, бананы,  мандарины  – все казалось провонявшимся  и  несъедобным, от всего воротило!

    О чувстве голода она забыла напрочь.  На ночь только воды попила, удивив этим своего мужа  еще более, чем своим рассказом о посещении целителя. На завтрак  Елена Сергеевна смогла съесть только немного сваренного на воде геркулеса, единственно  приемлемо  пахнущего  в то утро из всего, что было на кухне.  За новогодний стол, с любовью  накрытый домработницей,  она так и не смогла присесть – отвращение вызывал даже дух настоящего французского  шампанское,  напоминающий  ей амбре какого-нибудь грязного  туалета  в  плацкартном вагоне поезда  дальнего следования.

    В первый месяц Елена Сергеевна, мечтая о бокале вина  или бутерброде с колбаской, часто порывалась позвонить своей подруге и попросить ее организовать еще один сеанс с Кашпировским, чтобы на этот раз он «снял  свое заклятие», как она  выражалась, рассказывая о том, что случилось.  Но любуясь уменьшающимся с каждым днем  числом килограммов  на весах  и  собой в зеркале,  стройнеющей   на глазах, она пересилила искушение.

   Через  три месяца  Елена Сергеевна уже весила заветных пятьдесят.  Хотя к этому времени  ее  не так сильно уже преследовали неприятные  запахи и ощущения,   никакие даже самые изысканные блюда и деликатесы не будоражили   более ее  воображение  и не вызывали  обильного  слюноотделения и аппетита.  И как она выяснила из общения с многочисленными подругами, не одна она услышала эти  три  сокровенных, магических   слова  из заклинания  Анатолия Михайловича: «Жрать надо меньше!»…

Март 2021